Когда Дунай стал славянской рекой: военное искусство наших предков

Дунайский рубеж как первая проба сил

На протяжении веков Римская империя строила свою безопасность на системе укреплённых границ — лимесов. Великие реки, такие как Рейн и Дунай, служили естественными преградами, усиленными легионными лагерями, фортами и сигнальными башнями. Эта система работала столетиями, но к IV веку нашей эры она начала давать сбои. Великое переселение народов превратило спокойные границы в кипящий котёл. Пока готы и гунны сотрясали основы империи, на её северо-восточных рубежах набирала силу новая, доселе малоизвестная сила — славяне. Первые столкновения были спорадическими. Готский историк Иордан, описывая события IV века, упоминает войну своих соплеменников с антами. По его словам, поначалу готы потерпели поражение, но затем, собравшись с силами, сумели одержать верх в жестокой борьбе. Им удалось захватить в плен антского вождя Божа, его сыновей и семьдесят старейшин, после чего их всех постигла суровая участь. Эта расправа, призванная устрашить антов, имела обратный эффект — она положила начало многовековому противостоянию, в котором славяне оттачивали своё военное искусство. К началу VI века давление славянских племён на дунайскую границу Восточной Римской империи, уже превращавшейся в Византию, стало настолько мощным, что потребовало от Константинополя экстренных мер. Император Анастасий I, правивший с 491 по 518 год, столкнулся с регулярными и всё более глубокими вторжениями. Славянские отряды больше не занимались приграничным грабежом, они проникали вглубь Балканского полуострова, достигая Фракии и Македонии. Ответом императора стало грандиозное строительство. В 512 году, осознав, что удержать саму речную границу не удаётся, он приказал возвести так называемые «Длинные стены». Это была колоссальная линия укреплений, протянувшаяся на 85 километров от города Селимврия на Мраморном море до побережья Чёрного моря у Деркоса. Расположенные всего в 60 километрах от столицы, эти стены должны были стать последним рубежом обороны Константинополя с суши. Однако современники отнеслись к этому проекту скептически. Один из них язвительно назвал стену «знаменем бессилия, памятником трусости». И он был прав. Стена, какой бы длинной и мощной она ни была, без достаточного количества войск для её защиты превращалась в бесполезное препятствие. Славяне легко находили слабозащищённые участки, обходили её или просто прорывались через них.

Когда к власти пришёл амбициозный император Юстиниан I (527–565 гг.), он развернул ещё более масштабную программу военного строительства. Его целью было не просто отгородиться от варваров, а создать глубоко эшелонированную систему обороны на всём Балканском полуострове. Его придворный историк Прокопий Кесарийский с восхищением описывает титанические усилия императора. На самом Дунае были восстановлены десятки старых и построены новые, мощные крепости. Севернее Балканского хребта была создана вторая оборонительная линия из 75 укреплений. Южнее хребта — третья, насчитывавшая уже около 100 форпостов. В центральной и западной частях полуострова Прокопий насчитал ещё почти 400 отремонтированных или заново построенных укреплений. Это была настоящая военная лихорадка. Но все эти стройки ложились непомерным бременем на местное население, вызывая его недовольство. Гарнизоны, разбросанные по сотням мелких крепостей, теряли боевой дух и часто оказывались неспособны противостоять решительным атакам. Юстиниан пытался решить проблему и активными действиями. Он назначил на должность начальника дунайской границы талантливого и энергичного полководца Хильбудия. Три года подряд, с 531 по 534 год, тот успешно сдерживал натиск славян. Его тактика была простой и эффективной: не ждать врага у своих стен, а наносить упреждающие удары. Каждый год Хильбудий с отборными войсками переправлялся на левый, славянский берег Дуная, проникал вглубь их земель и наносил ощутимые удары, не давая племенам объединиться для большого похода. Но в 534 году удача изменила ему. Уверовав в собственную непобедимость, он переправился через реку лишь с небольшим отрядом. Славяне, наученные горьким опытом, на этот раз были готовы. Как пишет Прокопий, они выступили «против него все поголовно. Битва была жестокая; пало много римлян, в том числе и их начальник Хильбудий». Гибель Хильбудия стала переломным моментом. После этой победы славяне поняли, что могут не только обороняться, но и бить лучшие имперские войска. Путь на Балканы был открыт.

Балканские походы: от тактики набегов к штурму крепостей

После гибели Хильбудия система обороны Дуная, выстроенная Юстинианом, фактически рухнула. Крепости без поддержки активных полевых войск оказались бесполезны. В 547 году крупное войско славян без особых проблем форсировало Дунай и лавиной прокатилось по Иллирии, достигнув побережья Адриатического моря у города Эпидамн (современный Дуррес в Албании). Прокопий с горечью пишет, что «даже многие укрепления, бывшие тут и в прежнее время казавшиеся сильными, так как их никто не защищал, славянам удалось взять». Начальник Иллирии, имея под своим командованием 15-тысячную армию, просто следовал за славянами на почтительном расстоянии, не решаясь вступить в бой. Он видел, как они захватывают одну крепость за другой, но понимал, что его деморализованные солдаты не смогут противостоять славянам в открытом поле. Этот поход показал, что славяне изменили тактику. Они больше не уходили сразу после набега, а стремились закрепиться на территории, захватывая опорные пункты. В 551 году история повторилась, но с ещё большим размахом. Отряд славян численностью около 3 тысяч воинов переправился через Дунай. Не встретив сопротивления, они пересекли реку Марицу и здесь применили военную хитрость. Отряд разделился на две части, чтобы создать у противника впечатление своей малочисленности и уязвимости. Римский военачальник, имевший значительное численное превосходство, решил, что это его шанс уничтожить славян поодиночке. Но он недооценил их организацию. Славянские вожди смогли идеально скоординировать действия своих отрядов. В тот момент, когда римляне готовились атаковать одну из групп, вторая ударила им во фланг или в тыл. Внезапная атака с двух направлений вызвала панику в имперском войске, и оно было наголову разгромлено. Этот бой продемонстрировал высокий уровень тактического мастерства славянских командиров, их умение организовывать взаимодействие и наносить неожиданные, сокрушительные удары.

После этой победы Юстиниан бросил против славян свою элиту — регулярную конницу из императорской гвардии под командованием Асбада. Этот отряд базировался во фракийской крепости Тзурул и считался одним из лучших в империи. Но и он не смог остановить славян. В завязавшемся сражении один из славянских отрядов не только выдержал удар тяжелой кавалерии, но и сам перешёл в контратаку, обратив гвардейцев в бегство. Многие были убиты, а сам командир Асбад попал в плен. Этот эпизод опровергает расхожее мнение, что славяне были исключительно пешим войском. Очевидно, у них уже тогда имелась собственная конница, способная на равных сражаться с лучшими частями византийской армии. Разгромив полевые войска, славяне приступили к методичной осаде крепостей. Прокопий Кесарийский оставил нам подробнейшее описание взятия сильной приморской крепости Топер, находившейся всего в 12 днях пути от Константинополя. Город имел мощные стены, сильный гарнизон и, по словам историка, до 15 тысяч боеспособных мужчин из числа жителей. Взять такую крепость с ходу было невозможно. Славяне и здесь применили хитрость. Основная часть их войска скрытно расположилась в засаде в окрестностях города. Небольшой отряд подошёл к восточным воротам и начал провоцировать гарнизон, обстреливая воинов на стенах. Римляне попались на уловку. «Римские воины, находившиеся в гарнизоне, вообразив, что врагов не больше, чем сколько они видят, взявшись за оружие, тотчас же вышли против них все», — пишет Прокопий. Славяне начали имитировать отступление, заманивая преследователей всё дальше от крепостных стен. Когда римляне оказались достаточно далеко, из засады ударил основной отряд, отрезая им путь к отступлению. В то же время «отступавшие» развернулись и ударили в лоб. Оказавшись между двух огней, гарнизон Топера не имел шансов на спасение. После этого начался штурм. Первый приступ, предпринятый с ходу, был отбит жителями города, которые лили со стен кипящую смолу и масло и бросали камни. Но славяне быстро перестроились. Они выставили вперёд своих лучников, которые сосредоточенным огнём заставили защитников покинуть стены. Под прикрытием этого обстрела другие воины приставили к стенам штурмовые лестницы и ворвались в город. Взятие Топера стало ярким примером комплексного подхода славян к осадному делу, сочетавшего в себе тактическую хитрость, чёткое взаимодействие разных отрядов и умелое применение лучников для поддержки штурма.

Великий поход 552 года как проявление стратегического замысла

Поход 551 года, несмотря на его громкие успехи, по своей сути был, вероятно, разведкой боем. Славяне проверили на прочность византийскую оборону, оценили боеспособность полевых войск и гарнизонов крепостей. Полученные данные легли в основу планирования гораздо более масштабной операции, состоявшейся в следующем, 552 году. На этот раз через Дунай переправилось уже большое, объединённое войско. От пленных Юстиниан узнал об их дерзком плане — захватить второй по величине и значению город империи, Фессалонику. Угроза была настолько серьёзной, что император отменил уже подготовленный поход в Италию и бросил против славян все имевшиеся под рукой силы. Командующим был назначен его племянник Герман, один из лучших полководцев империи. Новость о том, что против них движется сам Герман с большой армией, заставила славянских вождей изменить планы. Они продемонстрировали удивительную стратегическую гибкость. Понимая, что вступать в решающее сражение с главными силами противника под командованием столь опытного полководца рискованно, они отказались от похода на Фессалонику. Войско повернуло на запад и, пройдя через горные районы Иллирии, организованно отступило в Далмацию, сохранив свои силы. Вскоре, однако, ситуация изменилась: Герман скоропостижно скончался от болезни. Славяне немедленно воспользовались этим. Получив подкрепление в виде нового отряда, успешно форсировавшего Дунай, они вновь вторглись на территорию империи. На этот раз они действовали ещё более грамотно. Как отмечает Прокопий, войско было разделено на три части, которые наступали по трём расходящимся направлениям. Это не позволяло византийцам сконцентрировать свои силы для удара и вынуждало их распылять и без того немногочисленные войска для защиты разных провинций. Не встречая серьёзного сопротивления, славяне заняли огромную территорию, где, по словам Прокопия, расположились, «зимуя здесь, как бы в собственной земле, не боясь неприятеля».

Юстиниан был в отчаянии. Он собрал новое отборное войско, поставив во главе него сразу пятерых лучших военачальников под общим командованием Схоластика. У Адрианополя, всего в пяти днях пути от столицы, византийцы встретили один из крупных славянских отрядов. Славяне, не став принимать бой на равнине, где преимущество было бы у византийской конницы, заняли сильную позицию на господствующей высоте и приготовились к обороне. Римляне расположились лагерем у подножия горы, но долгое время не решались идти на штурм, понимая его бесперспективность. Время работало против них. Вскоре в их лагере начал ощущаться недостаток продовольствия, солдаты роптали. Под давлением собственных воинов Схоластик был вынужден отдать приказ об атаке. Бой был отчаянным, но предсказуемо закончился полным поражением римской армии. Одержав победу, славяне двинулись прямо на Константинополь и подошли к «Длинным стенам». Однако здесь удача им изменила. Упиваясь победой, они потеряли бдительность и ослабили разведку. Римское войско, тем временем, оправилось от поражения, перегруппировалось и следовало за ними по пятам. Недалеко от стен византийцы нанесли внезапный удар. Атака была настолько неожиданной, что славяне, не сумев организовать сопротивление, были вынуждены отступить и в конечном итоге ушли за Дунай. Несмотря на неудачное завершение, поход 552 года продемонстрировал огромный рост военного искусства славян. Они показали умение оценивать стратегическую обстановку, уклоняться от невыгодного сражения, проводить организованное отступление, а затем, выбрав удачный момент, переходить в решительное наступление, причём по нескольким направлениям одновременно. Их вожди мастерски сочетали наступательные и оборонительные действия, выбирая тот способ ведения боя, который в данный момент был наиболее выгоден.

Речная война и славянское искусство засады

Во второй половине VI века борьба за Балканы продолжилась с новой силой. Императоры Тиберий II и Маврикий пытались переломить ситуацию, но их походы за Дунай, как правило, не приносили решающего успеха. Интереснейшие подробности этой борьбы сохранил для нас историк Феофилакт Симокатта, описавший поход полководца Петра, брата императора Маврикия, против славянского племени во главе с вождём Пирагастом в 594 году. Этот поход стал настоящим учебником по тактике ведения боевых действий на реках. Получив приказ действовать быстро и решительно, Пётр за четыре дня достиг района, занятого славянами, где ему предстояло форсировать реку. Для разведки он выслал вперёд отряд из 20 воинов с приказом двигаться ночью, а днём скрываться. Разведчики успешно переправились через реку, но, утомлённые тяжёлым ночным переходом, расположились на отдых в зарослях, не выставив охранения. Эта ошибка стала для них роковой. Они были обнаружены конным разъездом славян и захвачены в плен. На допросе пленные выдали весь план византийского командования. Пирагаст, получив ценнейшие сведения, немедленно двинулся с основными силами к месту предполагаемой переправы и устроил засаду в прибрежном лесу. Вскоре подошло войско Петра. Ничего не подозревающий полководец приказал начинать переправу мелкими отрядами. Как только первая тысяча византийцев высадилась на берег, славяне со всех сторон атаковали их, не оставив им возможности к отступлению. Узнав о катастрофе, Пётр понял свою ошибку и приказал всему войску форсировать реку единой массой. Византийцы выстроили свои корабли в линию и под прикрытием лучников и копьеметателей начали переправу. «И вот римляне стали поражать варваров со своих судов стрелами и копьями», — пишет Симокатта. Град стрел заставил славян отойти от берега, что позволило византийцам высадить основные силы. В завязавшемся бою Пирагаст был смертельно ранен, и его воины, потеряв вождя, отступили.

Казалось, победа была за византийцами. Но на следующий день их проводники заблудились. Трое суток войско блуждало без воды. Солдаты были вынуждены утолять жажду вином, армия оказалась на грани гибели. Наконец, один из пленных указал, что рядом протекает река Гелибакия. Измученные жаждой римляне бросились к воде. И снова попали в ловушку. На противоположном, высоком берегу их уже ждали славяне. Заняв выгодную позицию, они начали осыпать византийцев стрелами. Пётр снова был вынужден с боем форсировать реку. Но как только его войско оказалось на другом берегу, «варвары всей массой тотчас напали на римлян и их одолели». Потерпев полное поражение, Пётр был отстранён от командования и отозван в столицу. Этот поход наглядно показал, насколько искусными воинами были славяне. Они блестяще вели разведку, мастерски устраивали засады, активно обороняли водные рубежи, нанося врагу максимальный урон в самый уязвимый момент — во время переправы. Как справедливо заметил другой современник, Иоанн Эфесский, славяне «научились вести войну лучше, чем римляне». Их тактика была гибкой, изобретательной и идеально приспособленной к условиям местности.

От осадных машин к рождению собственного флота

К концу VI — началу VII века славяне не только прочно обосновались на Балканах, но и освоили новые, более сложные формы ведения войны. Они научились брать самые мощные крепости и выходить в море. Епископ Фессалоники Иоанн оставил подробное описание осады своего города славянами в 597 году, из которого видно, какого высокого уровня достигло их осадное искусство. По его словам, славяне привезли с собой целый арсенал осадной техники. У них были камнемётные машины, «черепахи» (крытые подвижные навесы для защиты штурмующих от обстрела со стен), железные тараны и крючья для разрушения стен. Иоанн подробно описывает конструкцию камнемётов: они имели широкое четырёхугольное основание и узкий верх, были с трёх сторон обшиты толстыми досками для защиты расчёта и метали огромные камни. «Черепахи» были покрыты свежими воловьими и верблюжьими шкурами, чтобы их нельзя было поджечь горящей смолой. Под прикрытием огня камнемётов и лучников славяне подводили «черепах» и тараны к стенам и начинали их методично разрушать, пробивая бреши для штурмовых отрядов. Осада Фессалоники продолжалась шесть дней, и лишь на седьмой, по неизвестным причинам, славяне внезапно отступили, бросив весь свой осадный парк.

Ещё более грозной силой славяне стали на море. Научившись у прибрежных жителей строить лодки-однодревки («моноксилы»), они быстро создали собственный флот, который начал наводить ужас на всё побережье Эгейского и Средиземного морей. В 610 году они осадили Солунь (Фессалонику) одновременно с суши и с моря. В 623 году их флот появился у берегов Крита, где был успешно высажен десант. Апогеем их военно-морской мощи стала осада Константинополя в 626 году, предпринятая в союзе с аварами. Воспользовавшись тем, что император Ираклий с основной армией воевал в Персии, союзники блокировали столицу. Славянский флот подошёл к городу со стороны залива Золотой Рог, высадил десант и отрезал Византий от моря. За неделю союзники подготовились к генеральному штурму. Были построены 12 огромных осадных башен высотой со стены города и множество камнемётов. 31 июля начался одновременный штурм с суши и попытка высадить десант с кораблей в тыл обороняющимся. В центре шли аварские колонны, на флангах — славянские. Хотя взять город тогда не удалось, эта осада показала, что славяне превратились в силу, способную проводить сложнейшие комбинированные операции, требующие чёткого взаимодействия сухопутной армии и флота. Этот многовековой опыт непрерывных войн не прошёл даром. В VII веке в борьбе с аварами и франками возникают первые крупные и устойчивые славянские политические объединения, такие как государство Само на западе и «союз семи племён» на Балканах. На востоке, по свидетельствам арабских географов, к VIII веку сложились три мощных союза племён: Славия (в районе Новгорода), Куябия (в районе Киева) и загадочная Артания. Это были уже протогосударства, ставшие прямыми предшественниками Древней Руси. Славяне вступали в новую эпоху не как ученики варягов или византийцев, а как наследники великой и самобытной военной традиции, выкованной их предками в сотнях сражений. Их сила заключалась в родовом строе, обеспечивавшем высочайшую сплочённость, и в таланте военачальников, умевших применять разнообразные приёмы боя. Они не зацикливались на формах построения, как римляне, а делали ставку на внезапность, разведку и тактическое взаимодействие. Именно это богатое наследие, а не влияние заезжих норманнов или византийцев, легло в основу военного искусства Древнерусского государства и определило его будущие победы.

Понравилось - поставь лайк и напиши комментарий! Это поможет продвижению статьи!

Подписывайся на премиум и читай дополнительные статьи!

Тематические подборки статей - ищи интересные тебе темы!

Поддержать автора и посодействовать покупке нового компьютера